Сон - понятие растяжимое. Что означает сон? Различные картины в голове, а точнее, в отдыхающем, замедляющем свою рутинную работу, мозгу. Моменты из прошлого, столь запавшие в душу, что даже начинали повторяться раз за разом в одном и том же сне. У снов непредсказуемый сюжет... Зачастую, они снятся не случайно. Сновидениям всегда приписывались особенные, и даже мистические значения. Разгадать сон не так-то просто, как может показаться на первый взгляд, нужно подойти к этому творчески. Поскольку, его толкование – это сочинение о замысле судьбы, можно даже сказать, что они предсказывают нам будущее. Но... Если снится прошлое, не говорит ли это о цикличности нашей жизни? А цикл есть замкнутый круг... Значит ли это то, что все мы переродимся? Ответ не знает никто.
Сны, обнажающие наш истинный облик, диктуют и сообразный сюжет, подходящую линию жизни, переживаемую лишь там, в мире иллюзий уставшего. А поскольку, у всего человечества существует много общего, то и в сонниках можно выделить этот общечеловеческий пласт знаков и обозначений, что составляет вторую категорию снов. Просто так, человеку ни что не снится, если это происходит, значит необходимо пересмотреть свою жизненную деятельность. Кроме того, нужно прислушиваться к своим снам. Если соблюдать все правила сновидений, можно контролировать свою судьбу и здоровье. Если вы достаточно смелы, для того, чтобы признать свою суеверность. И знать принцип цикла - все возвращается.
Как же надоедает это. Вся наша жизнь - цикл! Родился - начал жить - задолбалось жить - повзрослел - постарел - умер. Вроде уже проходили это, а оно опять лезет. Закрыли дверь, а она опять открыта. Уже и так и ее и эдак, но нет же - опять открывается. На, мол, входи, еще не все унес, что нужно было. Такие цикличности нужны человеку для того, чтобы он наконец - таки понял что он, зараза, творит. Что он делает по отношению к самому себе, своим любимым и близким, друзьям и незнакомым. Кто-то начинает выходить из себя, когда это вновь с ним повторяется, как один сумасшедший, который все думал, что нет дней кроме понедельника, и делал все время одно и то же. Цикличность порождает привычки. Вредными их можно назвать все, ибо человек не может без них. Привык чистить зубы - будет чистить всегда, даже если может спасти умирающего друга, не пошевелит задницей, пока не почистит. И ведь так со всеми! Курение и алкоголизм не самые плохие привычки. Худшая привычка - бить своих детей. Худшая - убивать тех, кто не нравится. В общем, достаточно ужасных вещей в списках подобных... Среди них самая глупая привычка из всех, принадлежавшая именно Николасу Ниа - привычка спать, когда растерян, запутался и нет выхода. Именно такая ситуация и возникла перед парнем. Ведь все тайное когда то становится явным...
А тут такой глупый прокол... В грозу юноша решил порезвиться, размять крылья - молодо зелено, крылья зудят, хвост хочется выпустить... Прекрасные минуты под дождем, когда тело чувствует в полной мере силу стихии природы, когда дождь хлещет, будто плетью, по коже, разгоряченной от всего этого и не прикрытой рубашкой. Летать в грозу... Это экстрим, это азарт! Не сравнимый с охотой. Хотя... Ну да, когда спешишь с азартом охотника. Охотничьего пса, гончей, если так будет угодно, преследующего нескольких пушистых, рыжих и наглых лис по пятам. Вот уже в чуткий нос попадает пыль, поднимаемая лапами этих бегающих шуб... Зубы чуть ли не цепляют хвост, они готовы вцепиться в шерсть, плоть, главное вцепиться, чтобы не отпускать никогда, чтобы порвать врага, нет, добычу, на мелкие кусочки, а потом полакомиться мясом, еще горячим, сдобренный алой кровью и запахом страха... Но нет. Это лучше, гораздо! Тем, кто не летал сам, без всякой техники, на своих, родных, прохладных и кожистых крыльях, не понять никогда. Не почувствовать хвостом потоки воздуха, не сделать "бочку" и "мертвую петлю"... От этого не удержаться. Как мог знать полукровка, забывшийся в полете, что за ним кто-то наблюдает?...
Ох... Вот и причина переживаний. Ведь вскоре после полета Ника вызвал к себе учитель. И никто иной, как Адлер, преподающий историю, по которой у Опиума если и были проблемы, то явно не такие, чтобы вызывать вечером... Течение мыслей, логическая цепочка привела к двум выводам: "Или ему что-то надо, или же он видел меня..."
В первом случае можно было сослаться на сложный день и уйти дальше досыпать, но во втором случае... Могло произойти все, что угодно. Вплоть до прилюдного убийства... Больше Ника пугало то, что будет с его возлюбленной. С той, кого он, тихо посапывая во сне, нежно обнимал, не выпуская из объятий ни за что... Лилиан... Хрупкая демонесса, которая все же станет его женой и матерью детей. Эта спутница жизни, вторая половина, находящаяся все время рядом если не физически, то духовно. Её хочется касаться бесконечно. Не важно как... Поцелуем, всего лишь легким прикосновением теплых пальцев, или же грубым, властным прижатием к себе. Высшая степень любви... Наркотическая зависимость души и тела.
Отвратительный, режущий звук раздался по комнате, заставляя ненавидеть будильник, эту пластиковую мелкую хрень, еще больше, чем обычно. Но все же, он выполнил свою функцию, будя, пусть и резко, спящего мирно.
- Чеерт... - приглушенно простонал Николя в подушку, нашаривая рукой кнопку выключения. Треньканье прекратилось, а глаза так и остались закрытыми... Через некоторое время полукровка приоткрыл-таки один глаз. Узкая такая щелочка, перед которой тут же все поплыло. Черт, протрите мне глаза кто-нибудь! Подушечка пальца была использована для этой благой цели... И тут же одно из любимых зрелищ Опиума... Спящее, умиротворенное личико Лил. Тонкие черты, милые глазу, пухленькие губки, которые были незамедлительно, хоть и очень аккуратно, бережно, но поцелованы. Главное, не разбудить...
В полной темноте послышался тихий мат, затем шуршание одеяла и шаги. Скрип двери, очередное приглушенное ругательство, после - шуршание одежды. Нашарив в шкафу первую попавшуюся рубашку и брюки, а так же отдельные части гардероба любого нормального парня, Николас быстрым шагом удалился в ванную, где переоделся из пижамных брюк в более-менее приличный костюм, состоящий из черной рубашки с открытым воротом, узких брюк такого же черного цвета. Вскоре, на ногах оказались и легкие кожаные ботинки, на шее - ослабленный галстук... Не забирая волосы, чертыхаясь и судорожно ища ключи, полудемон все время повторял две фразы - "Черт, опоздал" и "Дебил, не разбуди её"....
Не прошло и десяти минут, как слегка потрепанный Ниа стоял у двери в кабинет. Вошел он после третьего вежливого стука в дверь, так как никто не соизволил ответить. Выглядя очень даже странновато, студент улыбнулся, ожидая увидеть что угодно, но не мирно спящего преподавателя. От некого удивления наш Штирлиц склонил голову набок, от чего потяжелевшие от капель дождя, запутавшихся в них, пряди, осыпались совсем неровно на спину.
- Учитель Адлеер... - протянул он осторожно, но, не дождавшись ответа, все же решился подойти к блондину ближе. Что-то в нем отличало обычно от человека, но не сейчас же! Повертев в неуверенности кольцо на пальце, Ник плавно положил ладонь на плечо мужчины и начал тормошить его, глядя прямо на лицо его с немного сонным и иным, чем в будние дни, выражением лица. - проснитесь - еще одно, более уверенное движение руки и взгляд, полный ожидания чуда, то есть, пробуждения преподавателя.

Пространство не наполняется, блики мыслей не  оставляют следа и пропадают, не вырвавшись в виде речи. Нет возможности пополнить запас. Всё кружится, в черной пелене - разбитые мечты прошедшей жизни, горесть поражений и радости побед, забыто. Настоящее часто отвлекает от всего подобного, что не пристало вообще попадать в жизнь Четвертого жнеца Апокалипсиса, гремучей смеси, мощного, но не слишком умелого гибрида... Умерло. Этого нет благодаря жизни на Земле на протяжении уже двух лет. Все бесцветно, пропасть между жизнью и реальностью растет, разговоры бессмысленны и встреча с прошлым сулит горечь. Время сужается и не терпит траты. Сны взрывают осознание мира и себя в нём. Застрял совершенно необычно, в этом пространстве и времени. Так застревают все демоны, приближаясь к пику своей красоты и совершеннолетию. Шизофреник ли. Сумасшествие приходит, обретая высокую мудрость. Непонимание ранит и оскорбляет. Его много... Пугающе. Кто может понять выходца из его собственного мира бездельника и котов? Силы на объяснения иссякают. Все равно не поймут. Возможность непонимания - приговор. Бессилие объяснения - рок. Судьба погибели безвестной - поражение сил! Поэтому, бабуля Смерть не догонит Ника, ведь он быстр и упрям. Ад будет разукрашен от ворот до Сатаны в сюрреалистику, но он выберется оттуда и снова будет жить. Стоп. Когда он начал верить в Ад и Сатану? Ох уж эта земная религия... Христианство? Демон, верящий в Библию? Смех и грех.
Движения были полуавтоматическими, даже сел на парту Опиум как-то деревянно, ведь в голове полукровки царил настоящих хаос, Ад, в который верят народы этой планеты. Хуже этого... Что может быть?
- О чем же Вы хотите поговорить?
Присядь? Это значит, что я упаду, словно барышня, мордой в салат? Нет, извиняюсь, в паркет. Ну, подумаешь, неженкой никогда не являлся. Никогда ведь не знаешь, что последует за собственной проказой. Вот и сейчас - сотни минут неизвестности, которые сливаются в один миг, ограниченный парой-тройкой секунд. Картины снов непонятно каким образом расплывались в больном разуме. Страх и тревога, тревога и страх. Словно глоток свежего воздуха после сотен лет в душном гробу, страх наполнял силой и энергией. Его страх - его сила, так можно сказать? Страх дает силу, потому что он заставляет его двигаться. А движение это жизнь. Ему нужно будет что-то предпринимать, начинать все сначала. В другом городе... Он страшится не нищеты, а необходимости действовать в неизвестных условиях.
То же самое относится и к страху перемен. А резкая смена декораций и сценария жизни вынуждает его именно к этому. К действию. Что нужно ему, так это движение. Извивайся как червяк, уворачивайся от камней судьбы, живи! Но все же... Вспомните свои самые худшие кошмары. Вас пугали не красные глаза, не мертвецы, не кровь и монстры. Вас пугала странность происходящего. Предметы и существа, которых быть не должно, действия, которых вы не можете совершить. именно отсутствие привычной логики и рациональности происходящего ввергает в непреодолимый ужас. Вы слишком привыкли к традиционным образам, поймите это. Кошмар - это когда реальность не отвечает вашим желаниям и представлениям о мире. Кошмар - это все, что вы еще не видели. Кошмар это видеть как тот, что больше всех хочет жить, умирает... Но это чертово лирическое отступление, вся суть в мыслях Николаса - "страх не тетка, страх не дядька, страх это петля на шее дорогого человека, так что пошел в жопу страх, я не боюсь"
Уверенный, твердый взгляд. Неожиданно для того, у кого чуть ли не руки затряслись. Чует душа, что дело то не чисто. Как говорится, на воре и шапка горит, только тут преступник попался умный, хоть и не опытный. Эх, опыт, был бы ты, не было бы на планете Земля четы Ниа. Была бы спокойная жизнь и мур во всем муре. А тут...
А тут слишком много лиц женского пола... Много искушений, тем более собой недурен, не урод и не дурак. Вечное ощущение партизанства  и вопрос - раскроют или не раскроют. Но ранее на все увещевания родителей был ответ - "Какой ужас. Пойду поем." У всех подростков подобное бывает. Ну не хочется верить во всю ту чушь, что несут родители. Они другие, а сами этого не понимают! Слушают другую музыку, занимаются другими делами, даже разговаривают по-другому! Как можно всерьез воспринимать слова тех, кто тебя не понимает и не поймет? Слова тех, кого сам не поймешь, пока не заведешь себе такого же оболтуса. И познаешь все горести родительства...
Часто, повзрослевшие дети вспоминают про своих мам и пап, говоря, что те всегда были правы, в той или иной ситуации задаются вопросом - а что бы сделал ты, папа/мама? И нет ответа, ведь тогда они были заняты своими делами, не наблюдали за давшими им жизни...
Что бы вы сделали?!
На вопрос этот живое воображение подкинуло улыбающегося отца, в обнимку с матерью. Те выразили единогласное решение - Съешь его!
Сие никак не обрадовало Ника, и видение с хлопочком исчезло из недр его сознания, снова оставив кучу вопросов без ответов, а так же неопределенного чувства, будто мозг не работает из-за сонности. Она в свою очередь тяжким бременем давит на виски, лоб, опускает веки, шепча теплым ветром на ухо, чуть заостренное - спи, усни... Ты так любишь свою кровать... Спи, Николас...
Иди нааафиг, сонливость - протянул про себя парень, ожидая хоть какой-то реакции человека, скрывавшего что-то с особой тщательностью.

За окном дождь... Но что-то происходит. То, что привлекает само сознание, заставляя хоть ненадолго, но обратить взор в окно, а разум отправить за его пределы. Иссиня-черные створки неба плотно смыкаются и раньше времени наступает ночь. Воздух стынет, словно жидкое стекло вокруг, становится тяжелым и леденящим. Это чувствуется даже в помещении, благодаря чуть приоткрытой форточке. Глубокий вдох... Как Ник любит грозы. Летать в них. Уворачиваться от молний и оглушительно хохотать от радости. Наверное, когда-то давно люди могли бы принять этот смех за глас Богов. А сейчас... Галлюцинация...
Обычно, даже во время дождя, в небесах можно разглядеть хоть один солнечный блик. Даже в самый сильный ливень он играет на облаках лоскутами серого, пасмурного цвета. Но сейчас... сейчас вокруг стоит электрическая кромешная тьма, ночь ведь наступила. Раскаты грома, словно клокот неведомой твари, проносятся по пустеющим улицам, звук скачет по крышам, ныряет в самые темные подвалы. Эта тварь – ничто иное как порождение хаоса, взгляд ее жадно рыщет вокруг, конечности пляшут кольцами, а тело ее скрывает собою кромешная мгла. Конечно, это просто тучи, просто раскаты грома... Но... Никому не скрыться. Последний шанс – забиться в самую глубокую щель и тихо скулить от ужаса. Первые, редкие тяжелые капли касаются промерзшей земли. Звук шагов легионов невидимой армии. Проходит секунд восемь, не больше – от самой высокой точки небесного купола тянутся толстые водяные нити. Ливень льет со страшной силой, сетка молний в секунду проносится по темному небу. Барабанная дробь по окнам кабинета, будто вызвали барабанщика рок-группы. И вызвали не на один час, хорошенько заплатив за порядочную работу.
Только начав ловить ритм этой природной песни, Ник заметил некоторые перемены, хоть его общий вид и гласил: "Ушел в себя, вернусь не скоро. Ужин в стиральной машине, завтрак в мужской раздевалке команды Спартак".
Вдох. Нечего не слышно. Только полная темнота вокруг, это погас свет. Неожиданно так погас. Тишина. Мертвая. Он еще тут? Историк. Неужели ему хватает терпения? Пустота в голове, слишком уж... Странно. Всепоглощающая тупость, прекратившаяяся в момент включения света и произнесения фразы на ухо... Нервно вздрогнуть, сглотнуть комок вязкой слюны и прикрыть глаза. Он все знает... Видел... Черт.
- Знает... Родители знают.
Нельзя примешивать Лилиан... Она тут не при чем. И хрен кто докопается, откуда она и родители. Да. И Николас и его "сестра" наизусть знали свои легенды, а фантазия додумывала правдоподобные элементы, услышав которые, любой сразу же подумает, что они полностью правдивы. Таков закон - хочешь жить, умей вертеться.
Приглушенные мысли смешивались с мировоззрением, одно замолкало и другое дополняло его... Глупые параллельные и ментальные линии обволакивают мозг, будто ионизированный воздух, заполняющий кабинет и заставляющий вдыхать жадно, полной грудью. Они заставляют думать, толкают на необъяснимые действия - этот самый разговор по душам. Вообще, люди... Вы так просто говорите это слово, душа, хотя оно всего лишь абстракция... Характер и привычки... Мании, пороки, соционика. Где вы видите душу? Вы держали её в руках, пробовали на вкус? Если да, то поделитесь. Дайте хоть маленький кусочек этой самой души... Пожалуйста.
- Молнии не опасны... А если вы... ты... про людей, то они в молнию на небо не смотрят. Они боятся. А она прекрасна... Там, где я родился, такого никогда не было. И полеты были не такими... Свобода, что это такое? - улыбка, мимолетная, затмившая хаос в глазах, как зеркало отражавших молнии. Вопрос не был ироничен. Значение этого слова Ник не знал, даже не помнил, если и читал когда-то. Английский язык сложен до ужаса...
- Полукровкой... А почему именно полукровкой? Может, у меня раса такая. И родители не виноваты что такой получился. Вообще никто не виноват... Дети появляются благодаря, а не из-за, особенно когда по любви. - чистый от мыслей взгляд. Как интересно... Не выдаст... Что человек преследует этим? Или не человек... Ведь рана на губе затянулась, а это уже признак регенерации на высоком уровне.
- Буду очень благодарен, если никто больше не узнает о моем третьем облике... Он не слишком стандартен для этих мест... Я ваш должник, получается - спокойно посмотрев в глаза сидящего рядом мужчины, Николас снова вдохнул воздух. Зачесались лопатки... Еще чуть-чуть и крылья, желающие свободы не меньше своего обладателя, прорвут кожу и вырвутся, как обычно, украшенные брызгами крови. Так было всегда, их черную гладкую поверхность при каждом "выпуске" окрашивала густая, темно алая жидкость. Все же не человек, и человеком не станет никогда. Ни в этом ли настоящее счастье? В полетах в грозу... В острых, прекрасных когтях и трогательном кончике хвоста? Ну, если совсем хорошо подумать, счастье в ямочках на щеках спящей в данный момент особы... Но не в этом же суть! А в чем же?... Может быть, в продолжении разговора? А может, в диком зуде под рубашкой? Или же... В раскатах грома, одновременно пугающим, как любое существо, и заставляющим так же восхититься, с детской непосредственностью взглянув в окно, носом почуять снова это "нечто".
Холодный сладковатый воздух уже окутывал, словно снежное одеяло, заставляя мелко дрожать от холода руки, но не побуждал он желания закрыть распахнутую уже настежь порывами ветра, форточку. Попытки вдохнуть полной грудью и хоть немного успокоиться не увенчались никаким успехом. Будто что-то выбивало дух из легких... Концентрировало внимание на чем угодно, но не на окне. Когда крылья взбунтовались окончательно, Ник все же не удержался и почесал лопатки, с ожесточенной силой, желая прекратить зуд надолго. Недосуг летать сейчас... И все же... Он хороший человек... - мимолетный взгляд на Адлера и улыбка - не выдал, когда видел. Почему же...

Ужас летящий на крыльях ночи... Спартак и рёв Леонида нервно курят, услышав один из раскатов грома, оглушившего Ника на драгоценные несколько секунд. А ведь такое бьет по чувствительным ушам... А уши связаны со всем остальным, а в первую очередь, с мозгом, страдает все... Гул отдается молотками в висках, звоном в самой голове... Штрих зрачка змеи сузился, и снова, еще сильнее, превращая глаза в нечто полностью зеленое... Лишь эта тонкая полоска напоминала о том, что перед вами глаза, а не драгоценные камни.
Периодический уход в себя не был новинкой для знающих... А Ник сам не замечал тонкой грани между миром облаков и реальным. Создавал себе иллюзии... Особенно в такие моменты, когда весь организм ошеломлен, повержен одним лишь громким звуком. Юноша прикрыл глаза, не смея вообще что-либо делать
Иллюзии... Лишь тонкая материя, которую так легко спугнуть и трудно призвать обратно. Он знает об этом как никто другой. Первая его иллюзия – семья, приближенная к человеческой. Так что с детства жить иллюзией... Не хорошо. И ценит, вновь развеявшиеся мечты, хотя думает, что это глупо. И поэтому продолжает лишь лениво улыбаться, глядя на одно знакомое лицо. Если не можешь говорить, когда язык не поднять к нёбу, остается только думать. Черт... Как же это странно! Липкая обыденность всегда хватает его за руку и, на пару с бессонницей, они вполне весело коротают время, глядя на очередной рухнувший мир. Ложь. Беспристрастная и с самым честным видом, на кой он был способен. Иногда, кажется, что иного выхода нет, и остается лишь смеяться, потому что он не из тех, кто оправдывает сам себя. Но прищур все время разных глаз не обманешь, и только, в очередной раз, смеясь, он исчезает, и, наверное, это бы помогло, если бы не хотелось большего. Порой, его тешит собственная человеческая доверчивость. Слишком мягкая, приторная, она действует на нервы и, кажется, глумится. Он предпочитает врать. Врать, как родителям. Врать, что не видит порой такие картины, от которых волосы дыбом встают... А что сейчас? Сидя на парте, слушая слова про свободу, будто немеет, но говорит ему лишь правду. Этому историку. Адлер... Понимает его страсть? Незабываемые взлеты... Чувство, когда раскрываются крылья, в предвкушении чувства, которое сопровождает всякий раз, когда мощные перепонки подхватывают бесчисленные потоки воздуха, а совсем рядом сверкает змея природного электричества...
Оцепенение ушло, черный экран приподнялся, словно занавес большого театра, театра реальности, дав шанс узреть, выдавить нечто нечленораздельное, а затем просто кивнуть головой, сглатывая густую, как и прежде, слюну. Язык все еще неведомой силой тянет вниз, все еще невозможно вымолвить что-то адекватное, остается лишь воспринимать и отвечать знаками, словно немой.
Вампир? Ох, час от часу не легче... Что мы знаем о вампирах? Они пьют кровь и не любят когда их протыкают. А зачем мне протыкать? Нормальный мужик... Полеты любит. От чего ж не взять полетать, когда возможно еще и легально, ну или почти легально... Во все грозы! Это слишком хорошо, чтобы быть правдой... Может, это еще одна иллюзия? Сомнения одолевают, даже во взгляде искорки золота сверкают уже ярче обычного.
Кажется, всем уже давно известно, как это тяжело, жить иллюзиями. Когда плотные створки реальности замыкаются перед самым кончиком носа, и хочется кричать. Хочется домик в деревне, нет. В горах. Хочется здесь и сейчас прижать к себе спящую Лилиан. И перестать играть на людях брата и сестру... Частички напряжения, нет, их галлюцинации, летали в воздухе. Неосязаемые, но он четко видел каждую, и забавно морщил нос, улыбаясь неизвестно чему. Вот к чему приводит помутнение сознания, а потом его резкая перезагрузка.
Ему хочется кричать. Громко. Настолько, чтобы заложило уши, и не было слышно глупой совести, у которой просто долг говорить ему правду… На деле же хочется вернуть себе способность говорить, ведь частички вышли реальными, реальными иллюзиями... Наконец, что-то удалось выдавить, и это была не только улыбка
-Я согласен, полностью, со всем...

Вот хлопнула дверь, ведущая на крышу. Будто кто-то нажал на кнопку "жизнь". Ник каждой клеточкой тела ощущал холодные капли, стекающие по волосам, лицу, шее, забирающиеся под тонкую ткань одежды, стекал по торсу и заканчивал путь у брюк... От этого по всему телу пробежали мурашки - от кончиков пальцев волной до пяток и волос на макушке. Как электрический разряд... Но, без сомнения, приятный. Классика жанра. Иллюстрации к тривиальным бессюжетным историям про вампиров и нечисть, вылезающих по ночам из недр фамильных кладбищ в искореженных временем и историей поместьях. Про горгулий, вылетающих размять крылья. Или кадры старых ужастиков, годов эдак тридцатых, когда пленка только черно-белая с дефектами, звук чуть похрустывает, движения актеров в неправдоподобных, вызывающих сочувствие, костюмах, нелепы и по перебору динамичны. Вот только сейчас все было по-настоящему, без спецэффектов или падающих дешевых декораций, и кто бы мог подумать, какую тяжесть можно испытывать, попав на эту сцену. Будучи прекрасным актером, полукровка прекрасно мог сыграть любую мужскую роль, от горбуна Квазимодо до сумасшедшего доктора... Но перед стихией не поиграешь. Восторг не скроешь. Детский восхищенный взгляд на небо, где разыгрывалась своя собственная драма - битва дракона, коим являлся сильный ветер, и неведомого абстрактного зверя - молнии, с оскверненным тучами когда то чистым небом, в котором царствовала ночь. Типичный дворцовый переворот... Классика жанра. Жанра исторической драмы, с пышными балами, королевами и королями, джентльменами, дуэлями и прочей ерундой, что любят дамы лет тридцати, засевшие на диване с кучей детей. Ну, и, пожалуй, девочки лет четырнадцати, обожающие романы, слюни и мыльные оперы. Отсюда и рождаются банальные мечты об принцах на белых конях. Крайне глупые мечты, несбыточные для большинства. Остальные, более умные, просто находят своего мальчика номер один, с которым забивают на все идеалы и живут счастливо. Что делать мечтательным клушам? Плакать в подушку, ныть, и думать, когда же их увезет в замок принцык с нежным взглядом из под блондинистой челочки. Или наблюдать из окна за грозой, столь похожей на мечты их. А может, так кажется только Нику? Он же сходит с ума, вдыхая воздух, пропитанный озоном. Даже ощущение, как крылья, неведомым образом скрывающиеся где-то там, под тонкой кожей, у выпирающих лопаток - человеческих рудиментов далеких предков, среди которых были, наверное, птицы... Иначе откуда взяться кобчику и лопаткам? А хрен его знает...
Хватит отключаться от реальности! Рубашка была безжалостно сорвана. Даже пары пуговиц потом не досчитаешься... Ветер снес её немного дальше, чем рубашку историка.
А все же... Ужасно приятно освободить кожу от чувства противно липнущей к ней ткани. И ощутить горячей кожей холодные, бьющие без жалости струи воды, нет, не душа, а природы. Кого же сегодня оплакивает Земля? Не важно... Я с удовольствием искупаюсь в слезах этой планеты.
- Зачем было ждать столько времени, когда есть шанс каждый раз полностью освободиться? Двести лет... Невыносимо. Но сейчас то можно...
Взглядом Ник смотрел на прекрасное действо - вампир разворачивал крылья бесшумно, так, как бы не получилось у него, полудемона... И на них не было ни капли крови. Как получается, не разрывая кожи? Не понять... Или просто так привык сам к боли? Да, возможно, так оно и есть... Уроки полетов для взрослого вампира... Это может быть очень весело и интересно.
Танец? Вальс? Мне больше к лицу уверенная пошлость, хищность, но не грация и утонченность... Кот, безумный, влюбленный до беспамятства в воздух, в сам полет, готовый летать вечно... В этот раз он не остановится, пока не упадет на землю без сознания. Пока не кончатся силы... Пора... Взять предложенную руку, слегка сжав ладонь, очередной раз улыбнулся и, черт подери, снова непроизвольно, но до кошмара тепло и радужно. Казалось, сейчас он засветится розовым фоном, лицо окружат непонятные белые искорки, глаза сами по себе вытянутся, и их выразительность просто померкнет, а за спиной начнут скакать розовые единороги, за которыми будет тянуться шлейф из семицветной и невероятно яркой радуги. Но, задумавшись о всем этом безумии, допустимом разве что для жителя или хотя бы постоянного клиента психиатрической лечебницы, он чуть подзабыл то, о чем столь пламенно и яро желал поведать. Поэтому лишь кивнул, положил руку на талию мужчины, принимая предложение о танце.
В зеленых глазах, сверкающих из под облепившей лоб челки, начали зарождаться алые искры, что, подобно термитам сжирали изумрудный цвет, заполняя радужку рубиновым сиянием. Волосы, даже после сильного намокания слегка вились, тут же удлиняясь до длины чуть ниже лопаток. В идиотских брюках появилась дырка, и все из за острейшего кончика длинного хвоста, похожего на хвост черта. Только рожек не хватает этому парню и наконец, прикрыв глаза, юноша выпустил крылья, плавно расправляя их и ощущая, как по спине стекает что-то теплое и тут же его смывают потоки воды.
- Раз-два-три... Раз-два-три... - это кости разминаются, перепонки расправляются... - начнем же? - взмах, широкий и неспешный, еще один и еще... После четвертого парень, наконец, оторвался от земли, снова двигаясь благодаря силе мощных крыльев. Рука, пусть и немного когтистая, лишь малость, по прежнему сжимает руку Адлера. Взгляд наркомана устремлен ввысь, в небо... К нему Ник стремится с одержимой скоростью, все чаще делая взмахи уже очищенными от темной крови... Выше! Ближе к молнии! Больше экстрима!!! - вопило сознание, подбивая на безумные фигуры в воздухе...

Взлеты и падения... Огромные воздушные ямы, потоки воздуха, сталкивающиеся друг с другом - не все полеты шикарны и комфортабельны. Это вам не первый класс в самолете, где есть еда, напитки и телевизор. Это полет Земля-Небо, который не закончится еще долго... До приземления самолета Демон носом в землю... Как то так.
Окружает тьма... Плавно, чем выше в небо, тем она гуще. Не проглядеть через нее, густую, как сироп или некое покрывало, закрывающее ночник от глаз людей. Лишь когда молнии сверкают то тут то там, освящая, будто прожекторы небес бренную землю, становится видно хоть что-то. В такие ночи люди и звери прячутся по норам, домам, магазинам. Лишь бы забиться, спрятаться, скрыться. Этот страх зарождался еще в их предках, щипающих травку вместе с динозаврами. От него не избавишься так просто, как бы не храбрился. Кто то яростно тычет себя пальцем в грудь, твердит что не боится молнии, но этот позорный ужас охватывает его сердце, стоит лишь услышать гром. Грозы боятся все. Экстрималы, летчики и мазохисты. Сильные люди могут запрятать этот страх пустоты и животную ненависть к электрической змее, но слабые духом забиваются под свои одеяла и трясутся, надеясь, что все пройдет. Они тешат себя этой мыслью раз за разом. Вот идиоты... Но опять же, они не виноваты, что боятся. Но страх всегда можно сделать силой. Страх потери делает лучше. Страх конкуренции заставляет импровизировать в деле, искать новые выходы. Именно умеющие так делать становятся королями. Даже страх смерти - корона всех кошмаров обратим в неудержимый поток идей, вопросов, побуждающих к поиску ответов, скорая смерть делает вас активнее! Все великие гении придумывали перед ней вещи, которых не могли изобрести и после них многие годы. Жаль что большинство умерло в раннем возрасте и столько не успело выдумать... Но не известно, что бы было с человечеством, выживи бы Наполеон, Гитлер и Сталин с Лениным. А отразилось бы это на планете Ника? Кто знает....
- Обращенный, значит... Не с нашей планеты... И хорошо, что отличаешься... Огонь и полеты... В сочетании со смертью... Печально, что первый полет так омрачился... Это я беззаботный и сказочный персонаж, что влюблен в воздух с малолетства. Сколько себя помню был крылат и рвался ввысь, все выше и выше, неизвестно зачем и неизвестно куда. Возможно, из за того, что мой отец имел крылья и не любил воздух никогда? Вечное противоположность. Возможно, я больше демон, чем кот. Или же просто тупо все наоборот...
Новые и новые взмахи крыльями, певучий бархатный голос, однако, слышен сквозь раскаты грома. Крепкие объятья, тепло, контрастирующее с ледяными уже струями, нет, иглами воды. Безумная улыбка. Вот бы гроза длилась вечно... Это когда спускаешься на землю думаешь о другом. О Лилиан. О родителях. Учебе.
Пригубить сладкий нектар дождя так просто... Подцепить языком каплю дождя, блаженно зажмуриться... Даже пропустить момент как мужчина в его руках превращался в летучую мышь. Это животное было воистину прекрасно. Так вот каков второй облик Адлера.. Белая мышка... А что, хоть это совпадает с нашими вампирами. Лишь внешность и характер иные. Хотя, это главное!
Бочка, мертвая петля, прекрасная, изящная... В воздухе как на земле, лишь лучше. Пролететь мимо тучи, раз за разом рождающей молнии, эти прекрасные заряды, дотронуться до нее рукой, ощутить этот напряженный воздух и оглушительно захохотать - волосы на голове встали дыбом, хоть и даже не дернуло током. Какой славный, мягкий инкубатор чудовища электричества... Теперь почувствовать на шее холодные руки, усмехнуться и обнять за талию, этим поддержать.
- Никто и не высунется в такую погоду, не стоит переживать! Но крылья не выдержат большой нагрузки, ветер очень сильный. - а глаза предательски сверкают. Еще больше экстрима! Больше опасности. В миллиарды раз больше безрассудства, все для восторга, детского, одуряющего, словно опиум в тиши комнаты. Вместо сладковатого дымка, черной ухмылки - запах озона и сияющие глаза.
- Лилиан... Да. Но... Об этом никто никогда не узнает... Я костьми за нее лягу, но обеспечу счастье. И буду с ней всегда.... - голос стих на последней ноте, во взгляде Николаса мелькало ослиное упорство и твердость. Он не лжет и не будет лгать, но никогда не даст обидеть свою Принцессу.